|
возраст: | род деятельности: | раса: | ||
23 года | учительница музыки в общеобразовательной школе, по совместительству певица/пианистка в баре «Потерянная нога». | человек |
О ПЕРСОНАЖЕ |
Хелен родом из Нью-Гемпшира. Родом из мрачного глухого края, из молочной фермы около крохотного городка. Её появления на свет ожидали четверо человек: отец Арнольд, мать Анна и двое старших братьев. Однако этот день не был знаменательным. Когда у тебя двое детей, появление третьего не вызывает особых эмоций. Мать Хелен была «чокнутой сучкой». Её пристрастие к джину и незащищённому беспорядочному сексу привело к нескольким беременностям, причем далеко не всегда от главы семейства Вуд. Кто знает, сколько из детей, принятых Арнольдом, были действительно его отпрысками. Однако этот старый седой мужчина, оставшийся в воспоминаниях Хелен стойким запахом табака и грубыми грязными руками, был в меру добр и строг ко всем членам семьи. С разного рода существами Вуд была знакома не понаслышке. В захудалом городке между ними и людьми не было особой любви: первые нередко крали скот, портили урожай, а вторые – выживали их из привычных мест обитания. Поэтому Хелен побаивалась «чудищ» с детства; дальше забора по периметру фермы ей было запрещено выходить без собаки, позже - без ружья. Был ли в этом смысл - отдельный разговор. Однако это не мешало малышке большую часть времени проводить в лесу или у ближайшего озера. Верным её спутником была овчарка Чесси и старый соловый квотерхорс Руд. Никто из соседских детей и одноклассников не заходил так далеко, поэтому Вуд довольствовалась молчаливой компанией животных. Так Хелен научилась быть избирательной в выборе друзей. К средней школе Анна окончательно потеряла рассудок и свела с ума всех вокруг, погребая заживо под собственной истерией и алкоголизмом, а потому вскоре на ферме её не стало. Она не умерла, не исчезла, не уехала – её просто не было. По крайней мере, так говорил старший брат Уилсон, затягиваясь крепким самосадом и сплёвывая под ноги. А больше никто про неё и не вспоминал. Потому все обязанности матери свалились на единственную женщину в доме. Стирка, уборка, готовка перемежались с посещением школы и выполнением уроков, а вечером – с занятиями музыкой. Всё волшебство детства, сплетённое из загадочных горных троп, ракушек на пляже и солёного прибрежного воздуха оседало пылью на лакированной крышке фортепиано, которую Вуд стирала каждый вечер, играя очередную незамысловатую песенку. Монотонное разучивание одного и того же отрывка успокаивает нервы. Растерянность от ненависти к матери и врождённой, наивно-щенячей любви к ней путали и сводили с ума. Однако на разговоры о матери было наложено табу. Поэтому только тихая ночная мелодия «Джона Райли» или «Мэри Эмби» вели тихую беседу о вечном в густой ночной тишине. Так Хелен научилась молчать, даже когда есть, что сказать. Рутина и слово «надо» постепенно поглотили девушку, как оно обычно и бывает, когда тебе больше шестнадцати лет. Прошла старшая школа и дополнительные музыкальные курсы, на очередь пришла самая грязная и низкооплачиваемая работа, какую только могли предложить наивной вчерашней школьнице. Ещё через год - дешёвый колледж и педагогическая специальность, ради которого отцу пришлось продать свой старый и искренне любимый алый «Додж», а Хелен – унижаться примерно на 70% больше обычного. Эта была цена, которую она заплатила за своё в меру светлое будущее. Эти годы воспитали в Вуд исключительное спокойствие и хладнокровие, которые стали своеобразной защитной реакцией в ответ на весь безумный поток яркой информации, выливающейся на неё ежедневно. Два года обучения пролетели незаметно. Вуд всегда выглядела примерной и скромной фермерской дочкой, воспитанной по пуританским понятиям, а потому не участвовала в студенческих попойках и тусовках, хотелось ей того или нет. Так Хелен научилась «быть одной». Из Вуд получилась едва ли не идеальная учительница. К двадцати годам она выдрессировала в себе рассудительность, ответственность и молчаливость. По крайней мере, в присутствии учеников. В какой-то степени она больше казалась, чем была таковой. Исконное желание любой женщины нравиться Вуд умело подавляла отстранённостью. До тех пор, пока ей действительно не хотелось, чтобы на неё обратили внимание. А большего от своих сверстников и реднеков-однокурсников Хелен и не ждала. Так она научилась получать от людей исключительно то, что ей нужно. К завершению обучения нервы всегда спокойной Хелен были на пределе. Бесконечный труд на ферме, миллион амбиций вкупе с закрепившейся репутацией сельской простушки могли доконать кого угодно. После окончания колледжа девушка не вернулась домой. Возможность вырваться из порочного круга была слишком страшной, чтобы ей воспользоваться, и слишком хорошей, чтобы отказаться. В этот раз Хелен изменила своим принципам, действуя по велению эмоций. Последнюю ночь в родных стенах она провела, собирая немногочисленные пожитки и переписывая сотни раз прощальную записку. Тогда, в центре города, рядом с поднятым под небеса флагом, она в сотый раз прочитала надпись: «Живи свободным или умри». Странно, как иногда такие простые и символичные вещи, как девиз штата или надпись на коробке пиццы, могут влиять на людей. Тогда Хелен с присущим любой молодой девушке пафосом решила быть «свободной». От гнёта семьи, отца, от плачущих в запрудах Коннектикута мерроу, от предрассудков, от себя. От свободы её отделял только перрон на пригородном вокзале. Уже через пару дней она разбирала чемодан на старом продавленном диване в съёмной квартире, глядя через пыльное окно на разливающееся в закате солнце. Небольшой городок в соседнем штате стал её пристанищем. Впереди её ждали бесчисленные уроки музыки в местной школе со скучающими детьми, впереди её ждала задымленная сцена бара и охрипшее от пения горло. Так Хелен училась жить. Так Вуд попала в Марбл Шорс. Ей было двадцать два года. - отлично играет на укулеле, шестиструнной гитаре, фортепиано, немного - на бансури |
Отредактировано Helen Wood (2017-07-06 18:57:03)
