Запах крови был повсюду. Мертвые, человеческие тела устилали землю, смотря в небеса тусклыми, остекленевшими глазами. Там уже не было богов, ради которых можно было вскинуть топор и лишить жизни очередного иноверца, там были только мы, черные и голодные птицы.
В то время как души усопших вознеслись в Вальхаллу, чтобы попировать вместе с великими героями, мой пернатый народ начал свое собственное пиршество. Мы вонзали свои острые клювы в чужую плоть, отрывая очередной кусок того, что когда-то было человеком. Их мясо, стало нашим мясом. Их сила – нашей силой.
Кто-то когда-то сказал, что ты то – что ты ешь. И я чувствовал, как исчезают мои перья, как острый и удобный клюв превращается в плоскую обезьянью морду, а цепкие лапы лишаются своих когтей, но обретают длину. Я претерпевал изменения, но тот адский голод, это удушающее и болезненное чувство пустоты внутри меня, оно оставалось прежним.
Когда я открыл глаза, покинув царство снов, древних как мир, и уставился в темноту пыльного чердака, что служил мне домом вот уже некоторое время, ощущение опустошения не пропало. Я не любил эти голодные сны. Они напоминали мне о том, что грядет то самое время. Но пока этот час не настал, и я мог наполнить свой желудок самой обычной пищей. 
Выбравшись из вороха тряпья, согревавшего меня во время сна, я вылетел наружу через небольшое и круглое отверстие в стене. Мне не хотелось лететь далеко, зарываться головой в урны на ночных улицах, где так редко можно было найти что-то приличное, так что я сделал несколько кругов вокруг дома и влетел в приоткрытое окно.
Люди – дневные звери. Так что я не беспокоился о том, что хозяйка этого дома сможет побеспокоить меня во время моей ночной трапезы. Одно было прискорбно – ни на столе, ни на открытых полках и тумбах этой скромной кухни не обнаружилось ничего съестного. Место для мусора тоже было опустошено кем-то до меня, а это значило только одно.
В тишине спящего дома блудный ворон должен был превратиться в человеческое существо. В тварь, способную открыть единственное место, куда я ещё не успел заглянуть. Я обратился и направился к холодильнику. Его внутренний свет вырвался наружу, как только дверь была открыта, и передо мной предстало все то, что могло утолить мой ночной голод.
Не сказать, что у меня был такой уж большой выбор. Я присмотрел себе кусок пирога, единственный, что остался на тарелке, явно большой для него. Я бы не отказался встретить это лакомство раньше, когда оно пребывало в своем целостном великолепии, но существам, подобным мне, не приходится выбирать.
Прихватив тарелку с собой, я поспешил закрыть холодильник и двинулся в сторону стола. По-хозяйски уселся на стул и, пренебрегая какими бы то ни было столовыми приборами, принялся за ужин. Пусть пирог был не цельным, но все же слишком большим, чтобы заглотить его целиком, даже используя при этом человеческий рот. Крошки сыпались на столешницу, украшая её незамысловатым узором, падали на мое нагое тело, удобно устроившееся на чужом обеденном месте.
Я чувствовал темный холод безмолвного дома и морозь холодильника, от которого настоящих людей обычно спасала одежда, но сейчас мне неоткуда было её взять. Я пришел сюда поесть, а не соблюсти приличия, и задерживаться здесь надолго, не входило в мои планы.
Сладкий и мягкий пирог кончился быстрее, чем я ожидал. Если та человеческая особь приготовила его сама, надо было отдать должное её кулинарному таланту. Ясное дело, что благодарить её я не собирался. Оставив на столе пустую тарелку и россыпь крошек, я двинулся обратно к холодильнику, собираясь отыскать что-то, чем можно было бы запить мой скромный  ужин.
И вот тогда, когда я во второй раз заглянул в это морозное царство и схватил бутылку молока, на пороге показалась она. По её лицу сразу стало понятно, что раздетый мужик, нагло присосавшийся к молочной бутылке, был явно не тем, что ей хотелось бы здесь повстречать.
Я вытер рот и уставился на неё в ответ. Если появление хозяйки дома и стало для меня сюрпризом, то я не спешил расстраиваться по этому поводу.
- Доброй ночи, - произнёс я, не собираясь возвращать назад бутылку с молоком или прикрыть свой срам, - У тебя очень вкусный пирог.

Наверное, стоит заметить, что дамочка в этом доме жила достаточно колоритная. Т.е. сложно было не заметить, что у неё не хватает глаза, а вот насчет руки я был немало удивлен. Как бы не сказать, что вид конечностей отдельно от тела был для меня чем-то новым, но вот тыкали в меня такими вещами впервые.
С этой странной руки не капало крови, а её обладательница была вполне жива, так в чем же был секрет? Знающий человек подсказал бы мне, что это просто протез. Хозяйка дома точно что-то об этом знала, но мог ли я задать ей резонный вопрос, при этом не выдав своего невежества? Думаю, что нет. Это была та роскошь, которую я не мог себе позволить, поэтому просто смолчал.
Да только вот глаза мои все равно выдавали меня с потрохами. В них блестел неподдельный интерес, а ещё желание заиметь подобную штуку себе. И не спрашивайте, зачем мне понадобился такой агрегат, когда мои собственные руки и ноги были на месте. Иногда ты просто видишь вещи и понимаешь, что хочешь их. Правда, в отличие от многих, я всегда старался получить то, что хотел.
Но для начала мне надо было хотя бы не заработать оплеуху от этой самой волшебной конечности. Ведь дама уже замахнулась ей в мою сторону и собралась ударить ни за что, ни про что! Я ловко увернулся от нависшей надо мной угрозы, разве что пролив при этом немного молока на пол.
- А что такого? – с искренним негодованием в голосе поинтересовался я, - Ранний завтрак ещё никому не вредил!
Хотя не факт, что её возмущало именно то, что я выпил почти все её молоко, предварительно закусив ещё и остатками пирога.  Но спешу заметить, что мадмуазель стоило конкретнее ставить вопросы, если она хотела получить от меня достаточно внятные ответы. А ещё было бы славно начать вести себя менее агрессивно. Я ведь пока что не сделал ей ничего плохого, верно?
А мог бы, учитывая предельно низкий уровень моей симпатии к человеческим существам. Например, выклевать ей оставшийся глаз. Он, знаете, очень уж соблазнительно блестел в полумраке кухни. Прям как алмаз в груде обычных камней. И какая разница, что время подпитаться человечиной ещё не настало.
От всех этих мыслей о мясе у меня даже в горле пересохло, так что я поспешил сделать ещё один глоток молока из бутылки, при этом одним глазом поглядывая на женщину. Если ей не нравилось, что я нахожусь здесь, то мне надо было быть начеку.

Холодное молоко приятно смягчило мое горло, но вот хозяйка дома явно не спешила размягчить свое сердце. Она принялась кричать на меня ещё хуже прежнего, рьяно отстаивая свои права на то, что уже давно стало моим. Конечно же дамочка не должна была об этом знать. Я вообще не планировал показываться ей на глаза, но как говорят, кто-то предполагает, а боги располагают.
- А с чего ты взяла, что это все ещё твой дом? – спросил я, улыбаясь во все 32 человеческих зуба, - Я живу тут уже два месяца.
О, да, сейчас настало время для великих открытий. Не самых приятных, ясное дело, но ничего поделать с этим уже было нельзя. Я внезапно решил расставить все точки над Ё, раз у меня появился такой шанс. Не в моих привычках было отказываться от того, что так благосклонно даруют мне боги.
Например, вот это зрелище, когда волшебная рука встает на свое место, оказалось довольно занимательным, и только ради этого стоило провести такую, не самую приятную встречу. Внутри  зародилось желание подбежать и оторвать уже пристегнутую на место конечность с потрохами. Девушка грозно шагнула в мою сторону как раз тогда, когда мои руки покрылись перьями, а вместо пальцев образовались острые когти, отражая тот факт, что я серьёзно вознамерился притворить то, что хочу, в жизнь.
Было бы хорошо, если это шокировало её или хотя бы немного удивило. Да, существование чудовищ вроде меня было не новостью в этом мире, но все-таки я надеялся хоть на небольшой эффект неожиданности. Правда, как оказалось, зря.
Я получил свой первый удар просто потому, что даже не собирался от него уворачиваться. Волшебная рука дамочки била достаточно больно, и, похоже, была сделана из какого-то крепкого материала. Полезная вещь, очень полезная вещь, подумал я, и перехватил второй удар, не давая повторно направить эту пользу против меня.
- Отдашь мне эту руку, и я уйду, - прозвучало вполне заманчивое предложение - Не отдашь, заберу силой.
Мои глаза блеснули в  полумраке, уже не зеленые как у человека, а черные как у ворона. Я не собирался принимать отказ ни в какой форме, и был готов подавить любое сопротивление. В тот момент, когда я выбрал здешний чердак своим жилищем, то даровал себе право владения всем, что к нему прилагается. Эта кухня, еда в холодильнике, волшебная рука, называемая протезом. Даже сама девушка уже не принадлежала себе. Если бы я захотел, она стала бы моим обедом, когда настанет время есть человеческое мясо.

Отредактировано Lucas Lindholm (2017-07-01 17:44:37)

Да, я из тех, чьи просьбы по большей части шокируют людей. Представьте себе растрепанное нечто в цветных обносках, от яркости и запаха которых у вас начинают слезиться глаза. Оно подходит к вам со спины и хватает за голову потому, что хочет забрать очки, которые вы носите на макушке. «Отдай мне свои очки, или я раздавлю твою голову». Это то, что вы слышите. А потом продолжение. «Слишком красиво блестят».
Я носил их где-то две недели, а потом разбил, попав в очередную переделку. Но это не важно. В очередной раз я получил то, что хотел. Даже теперь, когда ситуация вырисовывалась не совсем типичная, как никак вонючих шмоток на мне не было, все шло по стандартному плану. Вплоть  до этого момента.
- А ты используешь её для этого? – и вновь в моем голосе неподдельное удивление. Нет, эти люди точно какие-то чокнутые. Все нормальные существа знают, что то место создано для того, чтоб из него выходило, а не чтобы туда что-то засовывать. Глаза расширяются, показывая работу богатого воображения. Да, я уже тоже все представил.
Любопытство в какой-то степени моя природа, так что мне скорее интересно, чем противно. Я б на такое посмотрел, но только издалека. И чтобы об этом никто не узнал. И чтоб оно не снилось мне потом в страшных снах. Уж лучше голодные сны, чем это.
То, что мы оба на некоторое время оказались в шоке, никак не идет мне на руку. Дамочка отскакивает, я продолжаю быть под прицелом. Волшебная рука, которая внезапно превратилась в лапу для жутких утех, все ещё не моя. Приходится моргать чаще, чтобы разгрузить мозг.
- Я и так достаточно заметный, зачем мне твоя тяпка? – интересуюсь я, наивно подозревая, что это она для красоты её носит. Или чтоб притягивать внимание к тому, к чему не хочет его привлекать. Оно ведь всегда так работает, ты хочешь что-то прикрыть, а всем сразу становится интересно, что у тебя там.
Я сейчас ничего не прячу, все на виду, и это «все» ловко уворачивается от очередного удара. В комнате повисает карканье. Не могу я не каркать, когда на меня нападают! Рефлекс, привычка, да хоть боевой клич, называйте как хотите.
- А мне с этого какая выгода? – вопрос наглый, но резонный. Раз мы зацепились, зачем упускать возможность?
Скольжу по пролитому молоку, словно гитарист, исполняющий соло, только играть мне приходится на чужих нервах. И не то, чтобы я не мог в нужное время попадать в ноты.
Опять карканье, на этот раз потому, что врезался в стол. Когда мне надоест от неё бегать, я просто превращусь в птицу. Тогда ей будет меня вообще не поймать.
Гремит посуда, оставленная на столе. Т.е. она уже на полу, расколотая на несколько частей. Если это была любимая тарелка хозяйки дома, то пора высказывать свои соболезнования, но я воздержусь. Только дурак будет соболезновать тому, кто только что пытался его побить.

Отредактировано Lucas Lindholm (2017-07-06 02:52:06)